А. Бахарев

В снегах январских, словно в сахаре

Блестит уральская провинция.

О прошлом тихо грезят Бахари…

Дымит и лает Экспедиция.

За крошечным окошечком тайга,

Под россыпью небесного графита,

Не спит, переживая как всегда

За всю свою бесчисленную свиту.

За тех, кто слышит отзвуки шагов

В серцебиеньи каменного склепа,

Кто в темноте выискивает слепо

Мерцание болотных огоньков.

За организмы под названием грибы,

За тех, кто делает ходы в грибах,

И кто перед объятием судьбы

Трясется в догнивающих стогах.

За тех, кто чуть живой приполз к норе,

И кто шагает с треском напролом,

И кто забрался в самый бурелом

И еле слышно там скрипит в коре.

И кто по обе стороны кругов

На зеркале чернеющего глянца,

Кто так велик, что никаких врагов,

И кто так мал, что некого бояться.

Шумит тайга…

А мы тревожно спим

За крошечным окошечком своим…

 На деревню села зима-сорока,

Распустила хвост и склевала краски,

Под дрянную дудку ветра-скомороха

Заунывные бормотала сказки…

Как чудные люди в ожиданьи вёсен

Лето выметут до последней крошки,

Как в лесу павлином умирает осень,

А луна играет на губной гармошке…

Пропадаю в ягодных лугах!

Васильки, ромашки, колокольчики!

Земляничины душистые в руках!

И смешные муравьиные укольчики…

Васильки, ромашки, колокольчики!..

Васильки, ромашки, колокольчики...

Моторка тянет по реке

Ля – механическую нотку.

В великолепном старике,

Перебирающем бородку,

Намек прозрачный узнаю…

…Он проплывет. И волны клином

Пойдут; и шлепнутся о глину.

 С иронией качнув мою

Полузатопленную лодку.

К моему окну прилипла речка.

Сверху прилепилась деревенька.

А избенки все на четвереньках.

Ни дымка нигде, ни человечка.

…И вот на Вишере я снова!

Она передо мною вновь,

Туманной синевой мерцая,

В дали таежной исчезает,-

Все та же… Ну а я стал новый.

К ней прежняя моя любовь.

Я вижу кедры вековые

И по обеим сторонам

Заросшие тайгой увалы,

Средь них белеют в дымке скалы,

Как будто статуи немые,

Торчат из леса тут и там.

…Пройдут года, и я приду.

Поставлю дом, с отцовским рядом-

И память предков сберегу.

И буду, сев на берегу,

Смотреть на лодки мудрым взглядом.       

          .

А.  Боголюбова

Мир удивленно сияет своей красотой.

Смерть и рожденье – в едино, а ты не подвластен.

Каменный город с живыми чертами, и он

В солнечном свете чист, просторен и ясен.

Небо так близко, а ветер дерзок и свеж.

Чувствуешь, как за спиной шелестят твои крылья,

Раньше, не то что летать, думать так не умел.

Здесь все свобода от лжи, неверья, унынья.

***

Седые боги нас не поймут,

Это лишь можно поймать глазами.

Когда наши звезды взрываются внутрь,

Соприкоснувшись своими лучами.

Даже небо не может любить

Так безрассудно, настолько нежно,

Синею птицей с ладони вспорхнуть,

На возвращенье оставя надежду.

Песни

 Одинокий путник

 Падает, падает, падает, падает снег 

Белой отвесной, навстречу летящей стеной.

На перевале Молебном устал человек

Сел отдохнуть на минуту под серой скалой.

Этот маршрут проходил он бывало за день

В лоб от Ниолса сбегал Муравьиный хребет

В полдень Хусь–Ойка бросал на спину ему тень

К вечеру Мойва кедрами шептала привет.

Правила знают – кто ходят горами зимой

Здесь свистопляска стихии в порядке вещей.

Бег с перевала, казалось бы, выход простой

Если удачно не будет поломано шей.

Брат мой по духу, от снежной скалы отлепись

Вниз в криволесье броском на дыханьи одном

Будет костер под кедрою и звездная высь

Лунной дорогой тебе возвращенье домой.

Падает, падает, падает, падает снег

Белой отвесной, навстречу летящей стеной.

На перевале Молебном устал человек

Сел отдохнуть на минуту под серой скалой.

Брат мой по духу, от снежной скалы отлепись

Вниз в криволесье броском на дыханьи одном

Будет костер под кедрою и звездная высь

Будет наградой тебе возвращенье домой.

 Одинокий путник – брат мой

Литературно-художественная страница

РАССВЕТ НА ГОВОРЛИВОМ

 Т. Гладков

Стихи я тоже иногда пишу, хоть и редко. Бывают в жизни очень эмоциональные моменты. Такое время у меня было, когда я две недели сплавлялся по Вишере на маленьком плотике. И однажды ночевал перед камнем Говорливым. Кажется, у меня был какой-то мистический сон. Проснулся рано утром от чистоты и свежести, а может просто от холода. Была потрясающая тишина, до звона. До звона редких голосов птиц, отражённых от сорокаметровой скалы. Тишина была не только звуковая, а тишина и неподвижность во всём. И всё, что происходило вокруг, я чувствовал внутри своего тела. Вся природа замерла; все животные, и растения, и камни, и река, и ветер перестал шуршать в хвое … И кажется, само Время остановилось! Все повернулись в одном направлении, смотрят – и ждут. …Перед восходом.

Тишина. Ветерок предрассветный

Не нарушит слоистый туман.

В плоском зеркале вишерской глади

Растворяется сонный дурман.

Студенистый недвижимый воздух

Не подёрнется шелестом трав,

Что сплетают незримые нити,

Зарождённые в звёздных мирах,

Проявляя алмазной росою…

Тихим шепотом северной пармы

Старый кедр свой закончил рассказ

О бескрайних космических безднах.

Время кончилось.

Остановились миры, полукругом собравшись,

Свои взоры в почтеньи к заре обративши,

Замерев в ожидании чуда.

Вот зажглися верхушки деревьев,

Жидким золотом волны разлились

По спине, звонко темя пробивши.

Вспыхнул радости Свет !

Преобразилось пространство,

Птицы воздух пронзили,

Лишь краешком диск показался над лесом,

Лучом одарив животворным,

Нарастающим огненной мощью.

Проснулись Ветра

С шумом лес оживляя.

Движенья, потоки

Рябью воду покрыли.

Лишь скалы,

Повидавши на свете немало

Всевозможного в мире движенья,

Как и прежде, глядят равнодушно,

Созерцая своё отраженье.